Однажды в Африке

Через 40 с лишним лет после выхода на рынок G-класс остается единственной серией Mercedes-Benz, которая почти не изменилась по сегодняшний день. Как говорят, недостаточно быть самым умным, недостаточно быть самым сильным, необходимо быть самым сильным и умным одновременно. И тогда эволюция полюбит тебя baby, не будет подгонять под постоянно меняющуюся среду. Как любит она, эволюция, того же крокодила, чей облик не меняется миллионы лет.

Кстати, в Южной Африке G 63 — главный среди G-класса. В гаражах местных больших бизнесменов, rich and famous всех мастей обязательно найдется G 63. Почему не G 500, спросите, он ведь более внедорожный? Официальный ответ будет примерно таков: G 500 не производится с правым рулем. Неофициальный — все хотят вишенку на торте.

Вот на таком автомобиле мне предстоит колесить пару дней по просторам «колыбели человечества», накатать в общей сложности примерно 400 км, добавить к тонким красным линиям плотный налет красной пыли, который местами будет нарушен случайными касаниями рук и ветками придорожных кустов. Забегая вперед: красавчик G 63 на грунтовке типа «стиральная доска» показал себя не лучшим образом — трясло так, что говорить нормально без смеха было невозможно. Уверен, дело в настройках, но было некогда, я просто из шоссейного режима «спорт плюс» перешел в «комфорт» и помчался навстречу львам Кевина Ричардсона.

Ричардсон Львиное Сердце

Я познакомился с Кевином дважды. Первый раз виртуально, когда выяснилось, что непременно с ним встречусь и погрузился в google. Второй — уже по-настоящему. Cлучилось это в Cradle Boutique Hotel, накануне вечеринки куда был приглашен Ричардсон. Я шел по дорожке к своему бунгало переодеться, а он садился в гольфкар, направляясь на ту самую вечеринку. Наши взгляды пересеклись на тысячную долю секунды. Кажется, он понял, «что я знаю, что он знает, что я знаю». У ребят типа 007 это означает провал. Странно, что я об этом подумал, но все было именно так.

А через полчаса мы уже непринужденно болтали. Первый мой вопрос был настолько наивным, что почти его рассмешил. Почти, потому что Кевин едва улыбнулся (что, вероятно означало гомерический хохот в его исполнении), но ответил вполне серьезно. Вопрос был про запахи, которые звери чуют за версту. «Случалось ли вам, благоухая дезодорантом, отправиться ко львам? Как они реагируют?» «Им нет никакого дела, — ответил Кевин. — Они видят, что это я. Но на запахи действительно реагируют. Если, к примеру, распылить СK One вокруг, то они начнут сходить с ума».

Мы говорим о разных вещах, которые могут интересовать стороннего обывателя. Насколько сильно страдают инстинкты выращенного в неволе хищника, способен ли он догнать и схватить жертву, добыть себе еду в диких условиях? Кевин считает, что хищник всегда остается хищником и даже у выращенного в неволе через две-три попытки инстинкты возьмут свое и он сможет охотиться. Кевин кормит и лечит своих подопечных — его часто за это критикуют, мол вмешивается в мать-природу — но по самой простой логике жизни иначе нельзя. Если вы хотите что-то получать взамен вы сами должны что-то давать. Примерно, как в человеческих отношениях. Бить — ни в коем случае. Использовать методы страха и подчинения — это табу. Вот почему Кевин Ричардсон не дрессировщик. Напротив, его называют Lion Whisperer. Кому как, но я бы не переводил буквально, пусть будет «говорящий со львами». Точно не «заклинатель» или «шепчущий», как его иногда называют в рунете.

Кстати, не только со львами. За последние двадцать лет Кевин нашел общий язык с гепардами, леопардами, гиенами. Гиены — вообще животные с несправедливо и нещадно испорченной репутацией падальщиков. На самом деле они невероятно умны, чистоплотны и совершенно не пахнут (еще раз про запахи).

Человеческая дружба наиболее крепка если вы знакомы с молодости. С годами нам сложно заводить друзей. Большинство своих взрослых львов Кевин знал еще львятами. Да, они дорастают до преклонных лет под его надзором, что вряд ли случилось бы в дикой природе: молодые львы не потерпят вожака-пенсионера. И это не трудно представить, когда видишь крайне агрессивного самца типа Яме, бросающегося на все что шевелится, за исключением самого Кевина, пожалуй. Попутно узнаю, что когда у вожака прайда зашкаливает тестостерон, он, скажем так, «любит» всех подряд — самцов и самок без разбору. Интересно, не знал.

Я признаюсь Ричардсону, что впечатлен фотографиями львов, сделанными Адрианом Штерном во время съемок видео для Mercedes-AMG в 2016 году. «Мы планируем что-то подобное завтра, хочешь побыть в машине в окружении львов?» — спросил Кевин. «Конечно!» — ответил я, еще толком не понимая, что меня ждет.

Вечером на ужин собралось много гостей. Кевин со сцены рассказывает об ухудшающемся положении плотоядных животных в ЮАР. Говорит, что число современной популяции львов — порядка 20 000 — не должно никого успокаивать. Количество не может превалировать над качеством. Неизвестно точно сколько среди них самцов и самок, насколько велик процесс кровосмешения, порождающий слабых животных, каково количество неизлечимо больных. Неизвестно сколько из них попадут под прицел браконьеров и так называемых охотников, которые отличаются от браконьеров лишь тем, что платят за выстрел лютый кэш. Он вспоминает драматичный эпизод в своей карьере, когда, вернувшись из отпуска, узнал, что двух молоденьких львиц Мег и Эми продали в хозяйство для трофейной охоты. Но к счастью, Кевин был знаком с охранником, который пустил его в загон, где уже находилось более 30 взрослых львов чья судьба лежала в патронном механизме винтовки состоятельного охотника мечтающего о большой африканской пятерке: лев, леопард, носорог, слон, буйвол. Кевин просто позвал львиц по имени, они немедленно к нему подошли и были спасены. Кроме того, никто не знает, сколько львов погибнет из-за сокращения добычи в буше, просто умрет от голода. Охота на антилоп вроде меньшее зло, но она сильно вредит пищевой цепочке косвенно.

Наутро я еду в Welgedacht Private — частный заповедник недалеко от Претории. В нем находится Kevin Richardson Wildlife Sanctuary. Территория подотчетная Кевину — это в общей сложности 1300 гектаров земли — состоит из 15 огражденных зон, причем ограждения некоторых покрыты непроницаемым полотном высотой метра три — хищники постоянно перемещаются, а полотна служат защитой от туристов, плотной изоляцией от мусора и посторонних запахов (опять запахи!).

Небольшие кирпичные убежища возле ограждений куда могут заходить львы — в том числе спасаясь от зноя — порождают вопросы о «естественной» среде обитания. Пятизвездочные отели для львов? На самом деле они необходимы, когда идет работа по уходу или анализу территории, в них львов запирают просто чтобы они не мешали. Спят и отдыхают животные, конечно, под открытым небом.

Сперва Кевин демонстрирует «классику», хорошо знакомую миру благодаря youtube: обнимается, кувыркается со львами, едва уворачиваясь от их могучих лап. Мы совершенно не представляем, насколько сильны их лапы! Есть видео, где лев сносит лапой наружное зеркало автомобиля без малейших усилий, просто едва задев. Кевин вспоминает, как во время одной из съемок лев изуродовал бампер новенького АМG слегка его прикусив. Мне оставалось лишь надеяться, что автомобиль, в котором буду находиться я, не пострадает.

Финальный процесс выглядит так. И вы это можете видеть на фото вверху. Конечно, насколько фото способно передать весь драйв который происходил на самом деле. Передать сложно. Мы заехали на территорию буша, нашли поляну без травы и выставили автомобиль под необходимым углом по отношению к солнцу — чтобы лучше смотрелся в кадре. Неподалеку припарковался открытый сафари-кар со зрителями. Подъехал автомобиль с клеткой для фотографов, похожей на ту, что используется аквалангистами для погружений среди акул. Клетку снимают и ставят в нескольких метрах напротив моего AMG. Красавица-фотограф Синди из Кении мужественно входит в клетку вместе с юным коллегой из Претории — он будет делать видео. Клетка оборудована «бойницами» куда можно высунуть объектив. Важно не расслабляться и успеть подать назад, захлопнуть бойницы если лев нападет. Хотя какие там бойницы! Кажется, что льву достаточно взмаха хвоста и от клетки ничего не останется.

Последним приехал Кевин Ричардсон на пикапе с еще одной клеткой, в которой уже сидят огромный самец и две самки. Кевин подходит ко мне и советует заглушить мотор, но не выключать электрику, чтобы я мог опустить стекло, когда он подаст сигнал — для остроты ощущений.

Действие начинается. Львы выпрыгивают наружу и начинают рыскать вокруг. Кевин достает из сумки куски мяса и швыряет их в сторону моего автомобиля. Львы, не спеша, с достоинством хватают мясо зачерпывая языком изрядную долю земли. Борьбы между животными не происходит. Можешь опустить стекло — показывает Кевин. Самец цепляет боком машину, я чувствую его дыхание и даже могу протянуть руку и погладить. В какой-то момент он смотрит на меня своими мудрыми бездонными глазами. В голове мелькнула мысль, что если он прыгнет, то его морда вполне пролезет в окно гелендвагена. Кевин на чеку, он читает мои и (главное!) мысли льва — поднимай стекло, подает он сигнал.

Обратно в клетку львы забираются по очереди, не сказать, чтобы с большой охотой. Одна из львиц явно настроена чтобы поиграть с Кевином. Но все обошлось.

То, чему я оказался свидетелем — невероятно, непостижимо даже если бы на месте львов были домашние кошки, а вместо мяса им подбрасывали кусочки Whiskas.

Но, время деньги, в буквальном смысле. Закончился один из самых волнующих перформансов которые я когда-либо видел в своей жизни. Помощник полил Ричардсону на руки моющее средство. Я вышел из машины чтобы поблагодарить, пожать ему руку. У Кевина красивые, сильные руки уверенного в себе человека. Они достаточно ухожены для дела, которым он занимается. Во всяком случае, он не пытается казаться дикарем, живущим со львами в саванне. Он обычный человек. Но в отличие от подавляющего большинства из всех нас, понимающий что нужно делать, чтобы все что мы видели, не превратилось в загадочные останки, найденные недавно в пещерах «колыбели человечества».

Еще один приятный сюрприз

И это конечно парк Nirox. Просто удивительно! Пятнадцать минут назад я потягивал свежий сок на террасе отеля Cradle, любуясь эпическим видом выжженной палящим солнцем саванны, и вот после неспешного драйва, меня окружает буйная растительность, высокие зеленые деревья, ручьи и заводи с кувшинками и камышами высотой под два метра. Это равносильно повороту времени вспять, превращению осени в весну, если хотите.

Nirox раскинулся на 15 гектарах бывшей фермы по разведению форели и состоит из парка скульптур, резиденций художников, студий и мастерских, открытых концертных площадок и так далее. Все это находится в частном заповеднике Khatlhampi Private Reserve и испещрено десятками километров пешеходных и велосипедных дорожек, проходящих через нетронутые луга, ухоженные газоны, природные водопады, рядом с обнаруженными и еще не обнаруженными пещерами, хребтами и холмами — только представьте.

Конечно, у меня не было времени все осмотреть.

Сейчас там заканчивается выставка под названием Not A Single Story. Я разрывался, почти бежал. Хотелось увидеть как можно больше. Но мне повезло, и кое-что существенное (как потом выяснилось) я не пропустил, оказавшись, например, перед удивительными фотографиями американской художницы Айяны Джексон, которые несколько месяцев назад «встретил» в интернете даже не представляя, что увижу их воочию. Автопортреты под сложно переводимым названием Faux Cul — что-то про ненастоящую задницу кажется — в не менее сложной технике ceramic ink on glass — это несколько черных блестящих панелей, превышающих человеческий рост, «растущих» из-под земли строго вертикально и параллельно друг другу без видимой поддержки.

Но главный экспонат парка конечно — это сам парк, красота и спокойствие которого потрясают, внушают уважение, заставляют забыть, где и когда ты вообще находишься.

Говорят, что местный амфитеатр Nirox — это популярное место исполнения музыки всех жанров. Я бы как-нибудь сходил сюда на фестиваль Jazz in the Cradle, чего и вам желаю. Можете это тоже считать неприкрытой рекламой.