Осколок Бродского
«Нас было трое в этих наших полутора комнатах: отец, мать и я. Семья, обычная советская семья того времени. Время было послевоенное, и очень немногие могли позволить себе иметь больше, чем одного ребенка. У некоторых не было возможности даже иметь отца — невредимого и присутствующего: большой террор и война поработали повсеместно, в моем городе — особенно. Поэтому следовало полагать, что нам повезло, если учесть к тому же, что мы — евреи. Втроем мы пережили войну (говорю "втроем", так как и я тоже родился до нее, в 1940 году); однако родители уцелели еще и в тридцатые». И. Бродский «Полторы комнаты», 1985.
Идея создания музея Иосифа Бродского в мемориальных «Полутора комнатах» в Санкт-Петербурге появилась в 1999 году. Тогда друзья Бродского — Михаил Мильчик и Яков Гордин — основали Фонд создания музея Иосифа Бродского и начали работу по выкупу комнат в коммунальной квартире дома Мурузи, где жила семья поэта.
За первые пять лет работы, Фонду удалось выкупить четыре из пяти жилых комнат в квартире (хозяйка последней отказалась продавать комнату, где живет с самого рождения). Казалось, что на этом моменте работа по созданию музея зашла в тупик.
С 2017 года к работе присоединился российский предприниматель Максим Левченко и спустя год была выкуплена соседняя с музеем квартира. Такой неожиданный ход позволил разделить жилую и нежилую площади коммуналки и существенно расширить территорию будущего музея. В 2020 году, после серьезных работ по реставрации и консервации «Полутора комнат», объединения двух квартир и ремонта в «новых» помещениях, состоялось открытие музея «Полторы комнаты» Иосифа Бродского.
Теперь музей состоит из двух частей — мемориальной коммунальной квартиры, в одной из комнат которой с 1955 по 1972 год жила семья Бродских, и примыкающего к ней экспозиционного пространства.
Придумать, как быть с последним, — было совсем не просто. Так вышло, что эта квартира была капитально отремонтирована в начале нулевых, и чего-либо подлинного в ней осталось совсем немного — лишь печи и лепнина на потолках. Самое удачное решение предложил московский архитектор и художник Александр Бродский (не родственник, но однофамилец поэта). «По сути, главное, что сделал Александр, — это то, что он не сделал ничего лишнего. Его особенный талант — увидеть, зафиксировать и сохранить пространство памяти, ностальгическую ветхость. Он умеет достать из предмета подлинную красоту, ничего не придумывая. Все получилось честным, настоящим» — считает директор музея Максим Левченко. Основная концепция «Полутора комнат» — сохранение в них подлинной пустоты.
Так, в этой «новой» части музея остались только подлинные вещи, но теперь это не только печи и лепнина, но еще и кирпичи и дранка, которых раньше было не видно за оштукатуренными стенами, настоящие двери конца XIX века. Это пространство получилось действительно уютным: тут можно чувствовать себя как дома — выпить кофе, взять книгу из библиотеки и почитать ее в кресле у камина. Сейчас эта часть рассказывает о времени поэта, вкусах и настроениях поколения шестидесятников и о том, как это все соотносилось с поэзией Бродского. Следуя логике организации музейного пространства, посетитель двигается маршрутом от общего к главному, от эпохи к поэту и, наконец, попадает в мемориальную часть, в те самые «полторы комнаты», где и жила семья поэта.
«Наши полторы комнаты были частью обширной, длиной в треть квартала, анфилады, тянувшейся по северной стороне шестиэтажного здания, которое смотрело на три улицы и площадь одновременно. Здание представляло собой один из громадных брикетов в так называемом мавританском стиле, характерном для Северной Европы начала века. Законченное в 1903 году, в год рождения моего отца, оно стало архитектурной сенсацией Санкт-Петербурга того времени, и Ахматова однажды рассказала мне, как она с родителями ездила в пролетке смотреть на это чудо. В западном его крыле, что обращено к одной из самых славных в российской словесности улиц — Литейному проспекту, некогда снимал квартиру Александр Блок. Что до нашей анфилады, то ее занимала чета, чье главенство было ощутимым как на предреволюционной русской литературной сцене, так и позднее в Париже в интеллектуальном климате русской эмиграции двадцатых и тридцатых годов: Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус. И как раз с балкона наших полутора комнат, изогнувшись гусеницей, Зинка выкрикивала оскорбления революционным матросам». И. Бродский «Полторы комнаты», 1985.
—————————————
Подробности на сайте brodsky.online. Отдельное спасибо Анне Наринской за помощь в этой публикации.
