Возвращение Бернхарда Ледерера

Сложные механические часы, создание спускового механизма — это чудо сравнимое с чудом зарождения жизни. Согласны?

Происхождение жизни нельзя сравнивать ни с чем. Но есть очень трогательный опыт, когда что-либо, что вы себе вообразили, начинает получаться. Все эти «первые» открытия содержат в себе нечто возвышенное и достойное, и в любом случае являются завершением долгого и нередко трудного пути. Я очень уважаю каждого, кто верит в этот путь. Преследуйте свои мечты и оставайтесь уникальными и непохожими на других. Мне же всегда хотелось передать через свои работы восхищение Человеком и Искусством.

Почему вы считаете интересным продолжать изыскания Джона Харрисона? Его хронометр соответствовал уровню знаний и скоростей в мореплавании XVIII века — сейчас над нами летают спутники. 

Все великие и выдающиеся мастера прошлого были ограничены в реализации своих идей техническими возможностями и доступностью материалов. То, что им, тем не менее, удалось создать что-то революционное с помощью чистого воображения, конечно же затмили сегодняшние сравнения, например, с точностью атомных часов в Париже. Однако нет ничего более естественного, чем воздать должное этим гениям, довести начатое ими до совершенства, которое было невозможно в те времена. Это наша обязанность.

Конечно, глупо конкурировать со спутниковой навигацией, но зато сегодня мы можем носить на запястье часы, которые в своем прежнем виде сыграли решающую роль в завоевании мирового господства английской короной, позволили Британии стать «владычицей морей».

Давайте вспомним ваш Tourbillon Gagarin. Часы, выпущенные в 2011 году в честь юбилея полета Юрия Гагарина, были оснащены турбийоном, совершающим оборот вокруг своей оси за 60 секунд и полный оборот вокруг циферблата за 108 минут — именно столько времени продолжался полет корабля «Восток-1» — феноменально! Расскажите об этом.

Tourbillon Gagarin — это заказная работа. Задача была сделать часы, достойные уникальности исторического момента. Какой вызов! Мы привыкли строить минутные репетиры, конструировать вечные календари, изобретать нерушимые ретроградные индикаторы, но часы, достойно символизирующие подвиг Гагарина — как это?
 

Я стал приобретать как можно больше соответствующей литературы, читать статьи, мне много переводила моя жена, которая любит русский язык и свободно говорит на нем. Вскоре выяснилось, что все, вероятно, будет «вращаться» вокруг знаменитых 108 минут, в течении которых Юрий Гагарин отсутствовал на Земле. Но как отобразить эти 108 минут, не мешая реальной работе часов и не создавая путаницы?

После множества набросков, идей и обсуждений внезапно возникла идея турбийона, который обходит циферблат за 108 минут. Разумеется, турбийон тоже должен быть особенным. Он содержит стилизованное название корабля VOSTOK, подкладка выполнена из светящегося материала, чтобы «космический корабль» был виден в темноте.

Из соображений безопасности полет Гагарина был совершен в восточном направлении, несмотря на то что на запад лететь было короче и экономичнее, поэтому и турбийон также двигался в «неправильном» направлении, вращался против часовой стрелки вокруг циферблата, изображающего Землю.

Добавим, что я очень благодарен судьбе и горжусь тем, что смог поработать над этим проектом, посвященным науке и технологиям России.

Вы помещаете свои механизмы в традиционные круглые корпуса, да достаточно крупные, но кажется круглые корпуса больше не эпатируют молодежь — не думали о смене дизайна?

Central Impulse Chronometer — первые часы в коллекции Tribute to the Masters of Escapements. Поскольку в дальнейшем в ней будут представлены часы, никак не связанные с историческими механизмами, можете быть уверены, что мы покажем и другие интерпретации корпуса. Но, говоря откровенно, любой, кому доведется подержать CIC в руках, не уйдет равнодушным.

Кварцевый кризис швейцарская часовая индустрия пережила и даже вышла победителем. Выдержит ли она наступление «умных» часов?

Я не могу судить о часовой индустрии, потому что не принадлежу ей. Но я точно знаю, что часы ручной работы всегда найдут своих клиентов. Так много молодых талантов, которые имеют четкие представления о традиционном мастерстве, что у меня нет неуверенности в будущем нашего дела.

Ваше отношение к новым материалам, когда крупные сложные часы весят как пластик и почти не ощущаются на запястье?

Я люблю современные материалы, но наручные часы должны иметь достаточный вес, который всегда должен соответствовать. Однако для меня значения ускорения спускового колеса более важны, чем поиск экономии веса.
 

Ваша молодость пришлась на великое время 60-70-х. Как так получилось, что вы занялись часами, а не стали рок-звездой или модным фотографом? И что вы думаете о том, что происходит в современной культуре?

Мой голос был неподходящим для рок-звезды, и я всегда находился слишком далеко от красавиц, чтобы стать модным фотографом. Я скорее искал что-то более индивидуальное.

Современная культура, как и предшествующие ей течения, тенденции и эпохи, по-своему волнует, выглядит многообещающе, иногда раздражает. Но раздражение возникает только тогда, когда ваша собственная точка зрения не согласуется с тем, что вы наблюдаете. Такую точку зрения всегда полезно переосмысливать, небольшой шаг в сторону открывает совершенно иные перспективы, позволяет многому предстать в новом свете.

Вы работали с доктором Георгом фон Тарди который разрабатывал шасси и системы рулевого управления гоночных автомобилей Porsche. Какова связь между сложной часовой механикой и автоспортом?

Связь очевидна. В обеих областях инженеры соревнуются за рекорды. Поиск новых материалов для улучшения результатов также является важным и общим для обеих отраслей. На гоночных трассах демонстрируются последние технические достижения. Формула 1 ориентирована на скорость, 24 часа Ле-Мана — на скорость и надежность.

В часовом деле ускорение и надежность также являются ключевыми ценностями, определяющими точность механизма. Точность представляет собой абсолютное условие для осуществления величайших достижений человечества от великих географических открытий, полета Гагарина до подготовки экспедиции на Марс.

Судить о том насколько важным было для британской короны получить точный хронометр можно по размеру премии, которую получил Джон Харрисон в 1761 году. В сегодняшнем эквиваленте это около двух миллионов фунтов. Путь к победам в большом автоспорте занимает годы, иногда десятилетия. Харрисон шел к своему главному достижению 31 год.
 

Кроме того, только представьте, сколько моряков спас его его хронограф от неминуемой смерти в неизведанных водах!

Ниже мы подробно расскажем про Central Impulse Chronometer, но есть ли вам что добавить из того, что отсутствует в пресс-релизе?

Мы не должны претендовать на абсолют. Самых точных часов не существует, но есть часы, в которых впервые воплотилась в жизнь гениальная идея Бреге, идея идеального механизма. Central Impulse Chronometer символизируют то, что Бреге и ученые умы вокруг него были правы в своем видении, и что идеи иногда требуют времени. Следуйте своим убеждениям и оставайтесь верны своей цели. Вера в озарение Бреге и превращение ее в реальность, несмотря на то что на протяжении более 200 лет она приводила часовых мастеров в отчаяние, является выражением последовательности, стремлению к осуществлению мечты.

Простите, у вас есть Apple Watch?

У меня нет, но я не возражаю, когда Apple Watch носят мои дети.

«Естественный», по определению автора, спусковой механизм Central Impulse Chronometer состоит из двух работающих поочередно спусковых колес, соединенных с единственным в своем роде анкером. Его профиль, рубины, углы подъема, даже то, как он входит в контакт со всеми компонентами, делают это творение исключительным. Причем контакты настолько легкие и нежные, что работа механизма едва слышна, но каждые пять секунд он издает тонкий удивительный звук при срабатывании одного из двух сменных ремонтуаров постоянной силы.

Ледерер мог бы поместить свой шедевр в запоминающийся корпус необычной формы. Однако мастер предпочел сдержанную элегантность. Более того, глядя на полностью закрытый циферблат хронометра в корпусе из розового золота, невозможно догадаться что за чудо находится внутри.

В версии из белого золота мастер пошел на компромисс сделав в грифельно-сером циферблате отверстия, демонстрирующие последнюю часть зубчатой ​​передачи, ремонтуары и спусковой механизм. Это надо видеть!

Обе версии исполнены в корпусах диаметром 44 и толщиной 12,2 мм с неизменно гладким безелем. От внешней скромности часов не остается и следа стоит лишь их перевернуть. Чтобы подчеркнуть глубину и многоплановость компонентов конструкции едва ли не каждая деталь обработана особым способом: микроструйкой, гравировкой, зернением, полировкой, матированием. Помимо прочего такое разнообразие призвано подчеркнуть уникальность современных материалов, о которых, возможно, мечтал Джордж Дэниелс, но даже не могли догадываться Джон Харрисон и Абрахам Луи Бреге.

Дополнительная информация на инстаграм LedererWatches