Досужие мысли о торговле воздухом, высотках на Billionaires’ Row и толика ностальгии
Я никогда не следил за творчеством Рафаэля Виньоли, он не входит в число моих любимых архитекторов. Более того, когда он водрузил в Лондоне дом 20 по Финчерч стрит — самую уродливую башню в мире — я его возненавидел. И не я один. В 2015 году Виньоли стал заслуженным обладателем «Кубка фурункула» (Carbuncle Cup) за надругательство над городом. Кстати, дом 20 оказался еще и опасен: солнечный свет, отражаясь от его гнутой стеклянной поверхности, превращался в луч лазера, который плавил припаркованные рядом автомобили, и даже чуть не устроил пожар в соседней парикмахерской. Проблему решили установкой защитных экранов. Ужас!
Однако от моего неприятия Виньоли не осталось и следа, когда я увидел его проект небоскреба 432 Park в Нью-Йорке. Это был второй из так называемых pencil towers — башен-карандашей, невероятно высоких и тонких одновременно. Мне он ужасно понравился! Строгий минимализм, огромные квадратные (со стороной три метра) окна — 432 Park был для меня синонимом сдержанной элегантности и вкуса, особенно на фоне нелепых высоток, стремительно появляющихся среди песков Аравийского полуострова. Вскоре эйфория рассеялась, и вы поймете, почему.
Набор карандашей на улице миллиардеров
У Виньоли какая-то странная карма. После Лондона мощный скандал накрыл его и в Нью-Йорке. Но детально об этом ниже. А пока обсудим феномен этих самых pencil towers — что они из себя представляют и почему в принципе стали возможны.
Пока их пять. Самый первый «карандаш» — самый скромный. Это башня One 57 высотой 306 метров, построенная в 2014 году. Она спроектирована французским архитектором Кристианом де Портзампарком. Здание включает и флагманский отель Park Hyatt.
Затем идет источник скандала — 432 Park высотой 426 метров. О нем, как и обещано, ниже.
Третий по счету — это 53 West 53, многофункциональная башня, примыкающая к Музею современного искусства. Автор — великий француз Жан Нувель. Изначально планировалось вытянуть башню до 381 метров, но из-за протестов остановились на 320. Жильцам 53 West 53, кстати, хорошо — им предоставлен бесплатный вход в МоМА, включая временные выставки.
Следующий — Steinway Tower по адресу 111 West 57. На настоящий момент это самый тонкий небоскреб в мире: всего 18 метров в ширину и 436 в высоту. Башня спроектирована SHoP Architects, внутренняя отделка студии Sofield. Восточная и западная стены толщиной около метра облицованы терракотой и бронзой, со стороны северного и южного фасадов открываются панорамные виды на город и Центральный парк соответственно. 96-летнее историческое здание Steinway Hall теперь составляет с небоскребом единое целое. А на самом верху, в технических этажах находится 800-тонный противовес, настроенный для минимизации колебаний башни, увенчанной шикарной бронзовой «короной» в лучших традициях нью-йоркского ар-деко.
И наконец пятый — это Central Park Tower — самая высокая жилая башня в мире. Ее высота 472 метра и спроектирована она Адрианом Смитом и Гордоном Гиллом — да-да, теми самыми, что построили рекордный по высоте небоскреб Бурдж-Халифа в Дубае. Впрочем, не высотой единой: рядом с Central Park Tower приютился скромный 220 Central Park South, высотой «всего» 290 метров; так вот миллиардер Кен Гриффин приобрел в нем пентхаус за 238 миллионов долларов США, что сделало его обладателем самой дорогой квартиры в городе.
Итак, 432 Park. Что с ним не так?
Скандал разразился после недавней публикации в NYT статьи The Downside to Life in a Supertall Tower: Leaks, Creaks, Breaks. Вот несколько фрагментов в вольном переводе: «… многомиллионные ценники не гарантируют беспроблемную жизнь. Претензии включают миллионы долларов ущерба, нанесенного из-за проблем с водопроводом; частые поломки лифта; жильцы жалуются на стены, которые скрипят, как камбуз старого корабля».
«Все высокие здания так или иначе раскачиваются на ветру, но самые высокие делают это сильнее. 31 октября 2019 года ветер «остановил» лифт в 432 Park, и находящийся в кабине человек застрял почти на полтора часа. По словам Люка Люна, директора архитектурной фирмы Skidmore, Owings and Merrill, одной из самых распространенных жалоб в сверхвысоких зданиях является шум. Когда здания раскачиваются, слышен «стон» металлических перегородок между стенами, завывание ветра в дверных проемах и шахтах лифтов. Жители 432 Park жаловались на постоянные протечки, скрип, стук и щелчки в квартирах, а также на звук в мусоропроводе, напоминающий «свист летящей бомбы времен Второй мировой войны» — это если кто-то решил выбросить мусор.
Ну и главное неудобство: «Некоторые жители выступили против увеличения платы за посещение ресторана, которым руководит удостоенный звезды Мишлен шеф-повар Шон Хергатт. После заселения в конце 2015 года, домовладельцы тратили на обслуживание ресторана 1200 долларов в год, а в 2021 году сумма выросла до 15 000. И завтрак почему-то уже не входит в стоимость».
Профессиональный сайт для архитекторов и дизайнеров Dezeen опубликовал выдержки из статьи в NYT c комментариями своих читателей:
«Виньоли — это угроза. Он изо всех сил пытался разрушить Лондон ужасным зданием на Финчерч стрит. Теперь возникли серьезные проблемы с его глупой башней на Парк-авеню — башней, которую вообще нельзя было разрешать строить».
«Пора спуститься на землю, люди!»
«Чтобы усугубить их горе, [...] бесплатные завтраки были удалены из меню ресторана, удостоенного звезды Мишлен. Люблю такое! Где я могу сделать пожертвование, чтобы помочь миллиардерам, терпящим бедствие?»
Торговля воздухом и аромат воспоминаний
Архитектура неотделима от технологий. Открытие римлянами бетона породило великие купола, выработка стали способствовала строительству невероятных мостов, изобретение лифта привело к появлению первых небоскребов в Чикаго. Теперь мы видим очередные пьянящие возможности, заставляющие вспомнить гениальную фразу: «Архитектура — это банкет, а большинство архитекторов умирает от голода».
Сам Рафаэль Виньоли был вынужден принести извинения в 2016 году, комментируя «промахи» во внутреннем дизайне башни, в частности, расположение ванных комнат. Несколько ранее он признался, что образ небоскреба 432 Park ему навеяла… мусорная корзина австрийского дизайнера Йозефа Хоффмана. С учетом того, что пентхаус в башне был продан саудовскому магнату за 95 миллионов долларов, можно сказать, что Виньоли знает, как превратить мусор в золото. Или, наоборот. Золото ведь не должно протекать или скрипеть по ночам?
Ну и конечно пресловутая продажа воздуха — выкуп потенциально недостроенных этажей у соседних высоток. Она привела к тому, что «улица миллиардеров» превратилась в частокол. Вокруг этих тонких и высоченных «карандашей» долго ничего не появится — воздух ведь выкуплен. И это печально. Потому что знаете, за что я люблю Нью-Йорк, Манхэттен? Вот за эти старые ступенчатые небоскребы, плотно стоящие друг к другу. В те славные времена воздухом не торговали. Или торговали, но продавая его лишь туристам в консервных банках.
В заключение, немного лирики. Про мое первое посещение Нью-Йорка. Всего лишь маленький эпизод, я сознательно опускаю кучу других «вкусностей» и про джазовый подвал в Виллидж, и про башни-близнецы — («Хай, визитор! Бай, визитор», далее смех) — и про поход в редакцию The New Yorker … Много чего.
——————
«Я обожаю эти ступеньки, канонический такой Нью-Йорк. Впервые в Нью-Йорке я оказался в начале 90-х. Друзья американцы дали пару телефонов своих знакомых, где можно было переночевать и я поехал. Прилетаю, звоню — из автомата, понятное дело — никого нет, оставляю сообщения на автоответчике. Тем временем вечер, надо, думаю, в город ехать, там разберемся. Беру такси, еду до Port Authority. Почему туда? Может таксист что сказал, сейчас уже поди знай. Приезжаю, звоню, прогуливаюсь по залу, звоню, прогуливаюсь. Стало как-то понятно, что надо придумывать план Б. Вышел на улицу. Ночь, льет дождь как в кино. Рядом пританцовывает человек с зонтиками: «амбрелла фри долла, амбрелла фри долла…» Купил зонт, пошел на неоновые буквы hotel, других вариантов не было.
Прихожу мокрый до нитки в лобби. Это оказался старый ар-декошный отель с огромным позолоченным лобби и очевидными следами упадка и запустения. Вы ведь это сразу чувствуете, не так ли? В дверях никого. Вообще никого нигде нет.
Подошел к стойке, спрашиваю, есть ли номер? Есть. Протягиваю паспорт. Тетенька обалдела, позвала подругу. Минут пять они листали мой паспорт как альбом. Что-то не так? Да нет, просто вы первый «совиет», который тут селится. Ну, окей. Беру ключи, вызываю лифт. Открываются дверцы, из кабины лифта выходит огромный черный в сиреневых леггинсах, на каблуках и в оранжевом парике. Хай, бадди, говорит. Хай!
Номер был на тридцатом с чем-то этаже. В коридоре стояла кромешная тьма. Помню в конце коридора светилось окно и в нем маячил человеческий силуэт. Силуэт молча курил траву и ясно было, что видел он меня вполне отчетливо. Я на ватных ногах добрел до своего номера и обнаружил, что номер открыт. Замок оказался сломан.
Внутри все пространство занимала огромная кровать. Включил свет, закрыл дверь на крючок. Увы, про душ с дороги пришлось забыть сразу: в ванной был жуткий налет грязи. Под покрывалом обнаружилась простыня с обильными следами пятен, как писал Уэльбек, «органического происхождения». Я закрыл пятна покрывалом и упал на кровать прямо в одежде и ботинках.
Проснулся рано, часов в пять-шесть. Раздвинул шторы и обомлел. Подо мной был Нью-Йорк в невероятной своей красе. Рассвет лишь тронул вершины небоскребов, они словно выплывали из темноты. Окно не открывалось полностью, но даже через небольшую щель доносились звуки и запахи просыпающегося Великого города. Я стоял и любовался потрясенный и завороженный не меньше часа, по крайней мере, до тех пор, пока солнце не взошло полностью.
Эх! Потом много раз бывал в Нью-Йорке, останавливался в разных отелях, в том числе в грандах, из окон которых открывались невероятные виды. Но тот опыт в безымянном небоскребе рядом с Port Authority оказался неповторим. Отель там, кстати вскоре закрылся, возможно, и саму башню снесли. Во всяком случае, через пару лет, когда я туда вновь решил заглянуть, то ничего не узнал. Такая вот история».
