Эден на Фукуоке
«Наблюдать природу, изучать ее произведения, заниматься исследованием общих и частных отношений, наконец, стараться понять насаждаемый во всем природой порядок, как и ее ход, ее законы, ее бесконечно разнообразные средства, направленные к поддержанию этого порядка, — в этом, по моему мнению, заключается для нас возможность приобрести в свое распоряжение единственные положительные знания, — единственные сверх того по своей несомненной полезности; в этом также — залог самых высоких наслаждений, более всего способных вознаградить нас за неизбежные огорчения жизни». —Жан-Батист Ламарк. «Философия зоологии», 1809 год.
Современникам идеи Ламарка были весьма сложны для понимания. Хотя ученый, если кратко, полагал в качестве основной движущей силы эволюции присущее организмам стремление к совершенствованию. Логично, казалось бы. Особенно, когда вы смотрите на себя в зеркало перед отправкой на курорт.
Я понятия не имел, что столкнусь с наследием Ламарка во Вьетнаме, причем именно там, где меньше всего ожидаешь обнаружить свидетельства дел научных, там, куда от науки, образования, работы вообще от забот мирских принято, наоборот, бежать — в пятизвездочном отеле на тропическом острове.
Глава I. Контраст
По пути в отель я смотрю в окно минивэна. Мусор на обочинах. Хаос на дорогах без разметки. Впрочем, разметка привела бы лишь к большему хаосу. От аварий, которые потенциально могли случаться здесь на каждом шагу, спасают лишь малая скорость передвижения, клаксон и педаль тормоза. Таким Фукуок выглядит без прикрас, и в этом правда жизни и легкий шок одновременно, особенно если вы накануне переборщили с рекламными брошюрами.
Поворот в сторону отеля оснащен изваянием, которое прекрасно смотрелось бы на студии Paramaunt Pictures или в Лас-Вегасе: человекообразное в мощном порыве держит шар, символизирующий нечто. Проезжаем быстро, не успев толком разглядеть. «Что это за скульптура?» — спросил я. Никто не знает.
Вскоре мы ныряем в исполинскую арку из двух риджбеков и оказываемся на месте. Очевидно, что стоило несколько минут перед этим понаблюдать за общим неустройством жизни островитян, острее ощутить контраст: мой минивэн замер перед входом в прекрасное здание, за багажом выбежал аккуратный портье, а внезапно наступившую тишину заполнили причудливые переливы райских птиц.
Глава II. Кое-что о Бенсли
В связи с приездом в отель самое время представить вам Билла Бенсли, американского дизайнера из Калифорнии, большую часть жизни живущего в Юго-Восточной Азии — по его собственным словам «лучшем месте на земле».
Бенсли изучал ландшафтную архитектуру, учился в Гарварде, слушал лекции знаменитого архитектора Моше Сафди (помимо прочего, автора таких выдающихся сооружений как отель Marina Bay Sands и аэропорт Jewel Changi в Сингапуре).
После переезда в Таиланд основал в Бангкоке Bensley Design Studios, которая специализируется в основном на экзотических курортах. Бенсли часто эпатирует собеседников утверждая, что «роскошь мертва» и руководствуется в дизайне принципом «чем безумнее, тем лучше».
«Проектирование отеля сродни производству голливудского фильма, — говорится на его сайте. — Отели и кино нуждаются в сильной убедительной сюжетной линии».
На острове Фукуок Бенсли придумал самый удивительный отель на свете. В нем почти как на ВДНХ — если на выставке мы видим «павильон животноводства» или растениеводства, то здесь «корпус зоологии», биологии и т.д. Там, где «был» факультет химии теперь вместо реактивов смешивают коктейли. Абсолютно все, включая здания, интерьеры, наполненные артефактами, книгами, произведениями искусства и заканчивая униформой персонала, которая каждый день разная — создано богатым воображением Бенсли. И это, поверьте, впечатляет.
Глава III. Еще больше контраста
То, что надо безумный московский ритм переключать на неторопливый местный, причем делать это как можно быстрее, понятно сразу по прибытию. Время резко замедляется уже в лобби. Казалось бы, первое что тебе нужно, это быстро добраться до номера, принять душ и переодеться с дороги. Вместо этого тебя окружает улыбающийся персонал, спрашивает, как долетел, предлагает прохладные влажные полотенца и какой-то дринк. Однако, если вы думаете, что, получив наконец то ключи, отправитесь «домой» — ошибаетесь! Впрочем, может именно вам и повезет. Мы же поехали на гольфкаре… осматривать территорию. Кар двигался со скоростью ленивца: «посмотрите налево, посмотрите направо» и казалось, что экскурсии не будет конца.
Но в конечном итоге вновь толика терпения стоила того. Я открываю дверь и оказываюсь в номере Deluxe Emerald Bay View, который в моем личном рейтинге пляжных отельных люксов сразу же взлетает до небес. Венецианская высота потолков — четыре метра, пять? Скажем так: высота, как мощность мотора в Rolls-Royce, достаточная. К деталям я еще вернусь, но респект Биллу Бенсли, прямо с порога!
Глава IV. Справочная
JW Marriott Phu Quoc Emerald Bay расположен в получасе езды от аэропорта. По информации из местной прессы, за последние годы остров привлек порядка 16,7 млрд. долларов США для проектов международного масштаба, часть которых развивает владелец отеля компания Sun Group, один из крупнейших девелоперов Вьетнама.
Представитель JW Marriott сказал, что Phu Quoc Emerald Bay — «самый красивый из всех пятизвездочных отелей, которыми управляет JW Marriott во всем мире». Курорт включает в себя 234 номера, в том числе люксы, виллы и особняк Lamarck House.
Билл Бенсли ни в чем себе не отказывал, создавая эту жемчужину на южном побережье Вьетнама. По данным британской газеты Independent, из расчета один миллион долларов на каждый номер, неудивительно, что, отель не воспринимается частью корпоративной сети.
До начала строительства на берегу находилась лишь рыбацкая деревушка, жителей которой пришлось переселить. Все остальное — плод воображения дизайнера. Якобы здесь находился некий кластер, в котором обучались дети европейских иммигрантов и многочисленный антиквариат от спортивных снарядов до фотографий — тому свидетельство. Тема университета доведена до абсолюта. Все это, конечно, выдумки, но именно тот случай, когда «я сам обманываться рад». Для убедительности Бенсли придумал и университетский талисман, навеянный местной породой собак Phu Quoc Ridgeback.
На деле отель — живое свидетельство незаурядного таланта Бенсли и его умение распоряжаться бездонным бюджетом. Он густо замесил Азию с Европой: французские ванны, черный лак и красные кисточки. Количеству мрамора могли бы позавидовать и патриции, предающиеся в бытность неге на вилле Адриана.
В 2017 году отель удостоился самой престижной награды Luxury New Hotel in Asia.
Глава V. Почти по Ламарку
Завтраки в ресторане Tempus Fugit избыточны явно. Но таковы требования времени. Неизвестно кто это все съедает, но приветливые юноши и девушки воркуют за плитами, что-то жарят, смешивают. Я подхожу к столешнице с рыбой: красная, белая, морепродукты. Тут-же стоит парень и работает с коптильней. Сардины? Не понимает. Ну ладно. Беру на завтрак несколько долек рыбы горячего копчения. Странно? Да. Но было бы не менее странно пролететь десять часов и взять овсянку или глазунью с беконом. Хочется иногда чего-то, знаете ли.
Ламарк писал: «Известно, что жираф — это самое высокое из млекопитающих животных — обитает во внутренних областях Африки и водится в местах, где почва почти всегда сухая и лишена растительности. Это заставляет жирафа объедать листву деревьев и делать постоянные усилия, чтобы дотянуться до нее. Вследствие этой привычки, существующей с давних пор у всех особей данной породы, передние ноги жирафа стали длиннее задних, а его шея настолько удлинилась, что это животное, даже не приподнимаясь на задних ногах, подняв только голову, достигает шести метров в высоту».
Я, как жираф, хочу попробовать нечто более возвышенное нежели овсянка, но моя шея тянется лишь в направлении невероятно красивых вьетнамок. Возможно, это девушки, мечтающие вырваться за пределы своего инстаграма. Они с утра при полном мейкапе и постоянно заняты селфи.
Глава VI. Активности
Город Дуон Донг, крупнейший на Фукуоке, тот еще оазис. По обе стороны улиц беспорядочная вакханалия витрин и вывесок. Вьетнамские слова короткие, в основном из двух-трех букв и привести в порядок весь этот «графический дизайн» будет непросто. А пока центр города напоминает «вольный рынок» Черкизон с примерно тем же товарным предложением. Небольшие инъекции современных построек погоды не делают, но дают представление о том, как тут все будет лет через пять.
Тем временем мы подъезжаем к ресторану Crab House. Таксист берет карту и вставляет в механизм, который практиковался у нас в 90-х, но механизм сломан частично, поэтому таксист не может «прокатать» карту и с минуту трет по бумаге карандашом, чтобы проявился номер.
Садимся за столик среди стен, покрытых атрибутикой американских спортивных команд и автомобильными номерными знаками — владелец долго жил в штатах. С другой стороны, ресторан напомнил мне сингапурские едальни с чили крабом: вам так же выдают бумажные фартуки и набор «хирургических» инструментов для разламывания хитиновых панцирей.
Берем «комбо» с кучей всего от огромных фаланг до мидий. Это большой такой тазик, в котором можно обнаружить еще початок кукурузы, зелень и картошку. И знаете что? Как бы вкусны не были десятиногие и двустворчатые, но макать хрустящий багет в горячий бульон, остающийся на дне — это истинный маст!
Еще можно сесть на фуникулер и «перелететь» на остров Хон Том. Новейшая канатная дорога, построенная Sun Group, сразу же угодила в книгу рекордов Гиннеса: ее общая протяженность составляет без малого восемь километров. Увы, на острове Хон Том делать пока особо нечего, зато созерцание с птичьего полета рыбацких деревушек определенно доставит вам удовольствие.
Вердикт: за пределы отеля имеет смысл выбираться в Crab House или если вы Ламарк и намерены изучать развитие видов.
Глава VII. Случайные мысли
Рассвет на балконе, пение и щелканье незнакомых птиц, бесшумно разгоняющие густой и влажный воздух лопасти вентилятора, прибой, отливающий золотом сквозь гребни пальмовых листьев... За что мы любим тропические отели? Я лично за такие вот мгновения. Выхожу с балкона и внезапно натыкаюсь на горничную. Пока я сидел снаружи — не слышал звонка, а она подумала, что в номере никого нет и можно убирать.
Ее неполное владение бытовым английским не стоит принимать как минус. В конце концов не все гости им владеют. Но непременное и, кажется, искреннее желание сделать хорошо, чувствуется и это плюс. То, как проворно она заправляет белоснежные простыни под могучий матрас стоимостью в приличный автомобиль, не может не вызывать уважение.
«Простите се, я выполнила свою работу — говорит она тихим тонким голосом. — Может, что-то еще?» Интересно, с богатыми вьетнамцами, основными клиентами отеля, они общаются так же?
Финальный ужин в ночь накануне отъезда подают в гастрономическом ресторане Pink Pearl. Это красивый особняк на берегу океана, с дресс-кодом и высокой французской кухней от шефа с мишленовскими регалиями. Ресторану, как и всему отелю, так же придумана своя история. В данном случае про некую мадам Перл Коллинз, которая владела этим рестораном в начале ХХ века и устраивала здесь запоминающиеся вечеринки. Сет-меню и работа персонала были восхитительны, но Pink Pearl преподнес мне и еще один неожиданный и исключительно приятный сюрприз: восхитительное пение прекрасной Андреа — моего вчерашнего инструктора по дайвингу.
Глава VIII. Эпилог
«Лучшие фильмы и лучшие отели можно пересматривать и посещать по многу раз». Так говорит Билл Бенсли. И он абсолютно прав. На обратном пути в Москву, словно в подтверждение его слов, уже после приземления самолета, на мониторах высветилась надпись: «Добро пожаловать на борт!» Смешно? Вовсе нет! Путешествие продолжается!
